По причине усиленных занятий спортом, Эрик часто пропускал занятия. Кроме того, он внешне выглядел намного старше своих лет. В таком возрасте это часто способствует тому, что подросток отдаляется от сверстников. Ему просто с ними неинтересно, ибо он ощущает себя взрослым. Все это вместе взятое немало способствовало тому, что Тайлер мало общаясь со сверстниками, почти не участвовал в жизни класса. Он прекрасно осознавал нехватку у себя способностей к учебе. Ему также было известно, что ребята втихомолку подсмеиваются над ним, за глаза называя тугодумом, до которого все доходит как до жирафа. Но хотя в глубине души это задевало, Эрик не показывал вида, всегда был спокоен до полной флегматичности и обычно не демонстрировал своего физического превосходства. Правда сказать ему в глаза, что он тормоз, или каким либо образом задеть, почему-то никто не спешил. А уж весьма дипломатичный, когда того требовала ситуация, Руди Вайнберг вообще старался держаться на почтительной дистанции от этого здоровущего парня-переростка с огромными кулаками и выпиравшими из под одежды мускулами.
Проходя мимо учительской, Эрик вдруг услышал разговор, отчетливо доносившийся через наполовину сдвинутую в стену дверь. Голоса принадлежали куратору их класса, математичке Анджеле Петровой с Артуром Кравцом, преподавателем истории космоса. Парень остановился, прижался к стене, с любопытством начав подслушивать.
- Ты спрашивал насчет Орино. Так вот, никакая она не хулиганка, понял! Мне вообще ее по-человечески очень жалко. Бедная девочка. Ведь ей не то, что пожаловаться, поговорить не с кем! А сколько уже выпало на ее долю! Она же с Цереры, пережила ту самую бойню, потеряла маму. Представляешь Артур, и так растет без матери, а тут еще отец в постоянных разъездах. Совершенно одна в таком возрасте, но, тем не менее, ведет себя в сто раз лучше, чем многие. Да и к учебе относиться гораздо прилежней, чем все эти избалованные оболтусы из полных благополучных семей. Послушная, очень воспитанная. Что не попросишь - все сделает. А тут такое. Я точно знаю - она не виновата, ее просто подставили. Поэтому директору так и заявила! В общем, как бы там ни было, я по любому в дальнейшем буду отстаивать эту девочку.
- Но Анджела, она же ничего толком не объяснила. Только твердила, что не знает, как файл оказался в ее личном планшете! Как такое может быть?
- Я не знаю, как! Я тебе не хакер. Хотя не надо быть провидцем, чтобы понять, кто это все устроил! А то что Ава молчала, так это от того что характер имеется, не хочет "стукачкой" быть.
- И кто же виновник, по-твоему?
- Да этот мерзавец Вайнберг со своей бандой, кто же еще! Кстати, отец у него ведущий программный инженер в одной крупной фирме, между прочим.
- Знаю такого и полностью согласен – Руди тот еще негодяй. Там, между прочим, с родителями тоже не все так просто, по крайней мере, с одним из них. Имел честь с его мамочкой общаться – врагу не пожелаешь! А что же старший Орино, совсем не интересуется дочерью?
- Я не сказала, что не интересуется. Наоборот, у меня сложилось впечатление, что он просто ее обожает, а вот от того что надолго вынужден уезжать по работе как раз сильно переживает. Кстати, Марко Орино воевал тогда на Церере, имеет статус ветерана. У меня сложилось впечатление, что он человек весьма решительный, поэтому не будет долго раздумывать, если узнает, что его дочь кто-то посмел обидеть. Даже не знаю, как ему все это рассказывать.
- Подожди Анджела, мне показалось, там вроде какой-то звук из коридора. Ты ничего не слышала?
Эрик благоразумно не став дожидаться пока его застукают, бесшумной молнией метнулся за ближайший угол …
… Парень пребывал в полном смятении, в данный момент, совсем не думая о предстоящем зачете. Ведь он, как и все в классе, ничего такого про Аву не знал! После услышанного, в его простой бесхитростной душе разразилась целая буря незнакомых доселе чувств – щемящее осознание беззащитности этой доброй девочки никогда никому не сделавшей ничего плохого, сопереживание и внезапная пронзительная до боли жалость. Затем появилась злость. Злость на себя, глупо хихикающего вместе со всеми, злость на ребят из класса, веселящихся по поводу нет, никакой не шутки, а самой натуральной гнусности и наконец, настоящая ярость по отношению к Руди к которому он и так всегда относился с умеренным презрением. В общем, в безмятежном несложно организованном внутреннем мире Тайлера вдруг проснулась и болезненно заворочалась совесть.
Правда, он сам не смог бы придти к такой формулировке, ему вообще было не до глубинного анализа нахлынувших эмоций. Вместо этого, он в данный момент испытывал сильную потребность совершить какое либо немедленное действие необходимое для восстановления справедливости. Причем самым простым для его понимания способом. Эрик не замечал, что все более убыстряет шаг. Поэтому, когда он подошел к одноклассникам, группой сбившимися в коридоре и что-то оживленно обсуждающих, то ему пришлось резко затормозить, чтобы не сбить с ног Виолу, одну из уже сдавших зачет девочек.
- О, Эрик, привет! Мы вот тут думаем после зачета двинуть всем классом в аквазону. Ты, как, с нами?
- Где Орино? – вместо ответа резко спросил на ходу Эрик
- Да вон в том кабинете, в конце коридора. Сидит одна – разочарованно протянула Виола (втайне вздыхавшая по красавцу Эрику, впрочем, как и многие другие) озадаченно посмотрев ему вслед. Как ледокол раздвигает слабый весенний лед, так и Тайлер прорезав толпу ребят, подошел к расположившейся по своему обыкновению плотной стаей, особняком от всех остальных, команде Вайнберга. Руди, как раз что-то вещал, вихляясь всем телом, а его подпевалы отвечали вожаку подобострастным ржанием.
- Вайнберг, та история с Орино, твоих рук дело? – еле сдерживаясь, спросил Эрик
- Ага! А чо, братан, правда, круто получилось? Видел, какие у них с Куру рожи были – живот надорвать со смеху можно! Ну, эта маломерка Орино, конечно же, меня заложила Петровой с директором. Но мне плевать. Посмотрим, что запоет, когда я в школьную сеть этот прикол задвину.
- Ава вовсе тебя не закладывала, крыса ты помойная. Ты скунс вонючий, не только в сеть ничего не выложишь, но прямо сейчас все удалишь! Потом поползешь на полусогнутых к Аве и попросишь у нее прощения, а после зачета признаешься во всем мисс Куру!
В коридоре мгновенно воцарилась мертвая тишина. Глаза Вайнберга вылезли из орбит, лицо стало бледным.