Огромный во всю стену экран транслировавший изображение стратегической обстановки ярко вспыхнул а затем погас, рассыпав снопы искр. Наружные видеокамеры, передававшие виды поверхности, не выдержав светового потока, вышли из строя. Всюду заискрила проводка, задымило оборудование, вырубился свет. Затем раздался сильный даже под землей звуковой удар. Зал ощутимо вздрогнул, с потолка посыпалась мелкая бетонная крошка. В темноте зазвучали испуганные женские причитания.
Впрочем, через минуту бодро заработали аварийные генераторы, восстановив освещение, а заодно и относительное спокойствие в зале. Побледневший было от испуга вождь пришел в себя и уже стал багроветь лицом, отыскивая на кого бы излить праведный гнев. В этот момент одна из тектонических боеголовок под крутым углом вошла в землю неподалеку, сработав на глубине 200 метров. Выматывающий внутренности, почти на пределе слышимости инфразвуковой гул проник в каждый угол обоих подземных уровней ставки. Затем пришел мощный, магнитудой не менее 8 баллов, толчок. Стены зала повело, люди покатились в разные стороны как тряпичные куклы, с потолка начали валиться огромные куски бетона. По полу и стенам зазмеились широкие трещины. Все сооружение раскачивалось в разные стороны, словно маятник. Упитанное, вечно надутое чванливое лицо Инча как-то совсем не величественно сморщилось, перекосилось. Он лишь растерянно блеял: - Что это такое, что происходит?
- Товарищ Председатель! Вам надо срочно спускаться в нижний бункер, грубо растолкав поднимающихся артистов, совсем непочтительно схватил за руку вождя подбежавший министр обороны.
- Да, да, конечно – лепетал вождь. Кавалькада военных с председателем в середине, ринулась к лифту, расшвыривая всех на своем пути. В персональный лифт забилось столько народу, что сработала автоматика, не дающая из-за перегруза закрыться его створкам. Тем не менее, обезумевшая толпа оставшихся рванулась к этому же лифту (ох уж это пресловутое чувство придворного статуса) не сообразив, что рядом имелся другой, намного больший грузовой подъемник. Министр обороны, не раздумывая, вытолкнул несколько человек, а затем выхватил пистолет и разрядил всю обойму прямо в лица бросившихся врассыпную, подбегающих, обезумевших от страха людей. Створки наконец закрылись. Лифт стал опускаться. Но сама шахта, как и механика перегруженного подъемника уже были деформированы и повреждены землетрясением. Механизм рывком заклинило, трос оборвался, направляющие лопнули.
Лифт, проехавший всего несколько метров, рухнул на стопятидесятиметровую глубину. Сверху за ним падали обломки разрушенного оборудования шахты.
Оставшиеся в верхнем бункере люди бестолково метались, наталкиваясь друг на друга. Они почти ничего не видели из-за плотного облака висевшей в воздухе бетонной пыли. Бьющий под давлением из разорванного трубопровода газ быстро заполнял помещение. Наконец он воспламенился, ширкнув струей пламени вдоль всего зала, попутно поджигая топливо, уже натекшее к тому времени из разбитого резервуара. Дикие вопли горевших заживо ответственных работников партии и правительства быстро оборвались. Тошнотворный запах горелого человеческого сала и волос заполнил помещение. Поток горящего топлива, заструившись по наклонившемуся полу в сторону лифтовых шахт, низвергнулся огненным водопадом вдогонку упавшему лифту. Весь верхний уровень просел, а затем обрушился вниз, образовав на поверхности земли огромный провал. Он окончательно похоронил под собой все пути сообщения с почти не пострадавшим вторым уровнем убежища, тем не менее, заживо погребя всех, кто находился внизу. Хотя комплекс бункеров нижнего уровня остался относительно целым, вентиляционные системы вышли из строя. Поэтому находящиеся там военные, протянули недолго. Они просто задохнулись.
Впоследствии, в результате раскопок, из обугленного куска фарша, в который превратились спасающиеся в тот день на лифте, извлекли кусок черепной коробки с обрывком нижней челюсти. По ним-то и определили останки великого отца народа, обожаемого председателя Инча …
… Ядерные удары, нанесенные по воинским группировкам, оказались не менее эффективными. Устаревшие танки просто стояли в чистом поле, лишь кое-где укрытые складками местности. Перед началом нападения в частях получили приказ ставки, запрещающий закапывать бронетехнику в землю, а также строить какие либо убежища для личного состава сложнее блиндажа или окопа. Председатель Инч посчитал, что это лишь задержит нападение, а также подорвет боевой дух, ибо личный состав должен быть нацелен только на победоносное наступление и даже не сметь помышлять об обороне. За выполнением важной партийной установки строго следили офицеры по идеологии, сами при этом, естественно предпочитая находиться как можно дальше от переднего края. Мегатонные взрывы, одновременно произведенные на километровой высоте, смертоносной косой прошлись по скоплениям почти незащищенных военной техники и людей. Вспыхнувшие как спички коробочки танков, вперемежку с обрывками человеческой плоти и других фрагментов непонятно чего, веером разлетались на огромное расстояние от эпицентров. Системы связи и управления войсками оказались полностью уничтоженными. Ни один боевой самолет так и не смог взлететь. Потери людей с техникой после воздействия световой вспышки и прохождения ударной волны превысили семьдесят процентов. Удар нанесенный "чистым" термоядерным оружием, как уже говорилось, не приводит к долговременному заражению местности. Но все же, в результате взрыва образуется и гамма излучение и альфа частицы, а также мощный поток быстрых нейтронов, которые не менее смертоносны, чем другая радиация. Просто их действие заканчивается в относительно коротком временном диапазоне. В бронетехнике, как Конфедерации, так и Толитарии, применялась композитная броня, позволяющая почти полностью обезопасить личный состав от этого вида радиации. Но бронемашины армии СКНР такой защитой не обладали, поэтому не менее половины переживших первое ударное воздействие получили смертельные дозы облучения. Подавляющее количество этих военных почти сразу же потеряло боеспособность, умерев в течение ближайших десяти дней. Выжившие оказались полностью деморализованы, потеряв в наступившем хаосе своих старших командиров, многие из которых, побросав подчиненных, наперегонки с партийными функционерами бросились наутек вглубь страны. Оставшиеся сами по себе, командиры младшего, среднего звена, и солдаты, сбившись в вооруженные стаи, начали грабеж областей наименее затронутых бомбардировкой.