… С переходом на принципиально новые ионно-плазменные движители скорости космических кораблей возросли на несколько порядков. Что позволило в корне сократить не только время, затрачиваемое на межпланетный перелет, но и принципиально изменить всю космическую навигацию. Ведь космические аппараты на химической тяге и первых ЯРД, вследствие предела скоростей до 20-30 км \ сек, могли двигаться лишь как другие небесные тела Солнечной системы - по эллиптическим и круговым орбитам, осуществляя так называемые низкоэнергетические перелеты. Поэтому путь до других тел Системы многократно удлинялся. Учитывая малую скорость и большие расстояния, время полетов даже до относительно близких внутренних планет типа Венеры и Марса составляло многие месяцы. Сама возможность путешествия была прочно привязана к взаимному астрономическому расположению планет, из-за чего астронавигация требовала сложнейших громоздких вычислений. Перейти на гиперболические, то есть разомкнутые орбиты, а уж тем более на полет по прямой при подобных скоростях не позволяли законы гравитации и баллистики. То есть, ни о каком создании адекватной транспортной космической системы и следовательно, реальном освоении Внеземелья в таких обстоятельствах говорить не приходилось.
С достижением скоростей порядка сотен километров в секунду все изменилось. Корабли стали летать практически по прямой траектории. Теперь путешествие, допустим, от Земли до системы Юпитера со средней скоростью 500 км/сек (а такова была обычная крейсерская скорость большинства космических судов) занимало примерно полмесяца, вместо годов и десятилетий. Передовые же аппараты вплотную подошли к пределу скорости в 1000 км/сек. Надо сказать, что с достижением данного скоростного рубежа, возможности ядерных силовых установок, основанных на реакции деления тяжелых элементов, начинали заканчиваться и теоретически и практически – не хватало энергии. Для более быстрого полета требовался уже не ядерный, а термоядерный источник энергии, к созданию которого земная наука, впрочем, подошла достаточно близко …
… Была даже введена новая система мер расстояния. Ведь оперировать тысячами и миллионами километров крайне неудобно. Поэтому в обиход вошли новые наименования: мегаметр – тысяча километров, гигаметр – один миллион километров, тераметр – один миллиард километров. Кстати, по любопытному совпадению один тераметр почти совпадал с дистанцией, которую преодолевает свет за один час (один миллиард, восемьдесят миллионов километров) - самое быстрое, что только может быть в нашей Вселенной. Еще большие расстояния считались уже межзвездными, измеряясь, как и раньше в световых годах, парсеках и их производных. Таким образом, расстояние от Земли до Луны, составляло около 400 мегаметров, до Солнца – 150 гигаметров, от Солнца до Юпитера 800 гигаметров, до Сатурна 1400 гигаметров или 1,4 тераметра и т.д. В общем и частном, космос из экзотики превратился для землян в обыденную реальность, что впрочем, нисколько не убавило ореола первооткрывательства, а подчас и героизма, связанных с его освоением. Появилась также новая система измерения времени, по которой жило все Внеземелье. Земная система отсчета, привязанная к суточному вращению планеты вокруг оси и вокруг Солнца, для использования в пространстве Внеземелья явно не годилась из-за огромной разницы орбитальных и суточных периодов вращения небесных тел. Поэтому было принято так называемое СТАНДАРТНОЕ время, общее для всей Системы, соответствующее гринвичскому времени на Земле. То же касалось исчисления месяцев и лет, также привязанного к орбитальному периоду материнской планеты. Стандартное время еще имело другое официальное обозначение - "ВРЕМЯ СОЛ". Так в свое время пробовали называть марсианские сутки, но впоследствии отказались, а старое название приобрело новое значение. …
… Для завершения этой далеко неполной картины космической экспансии человечества следует напоследок остановиться на одной немаловажной детали. Детали, которую многие ученые представители разных отраслей науки от экономики до истории и политологии считали основной причиной выхода человека разумного за пределы материнской планеты и начавшего заселение пространства родной звездной системы. Техническим базисом, безусловно, явился триумф частного предпринимательства прочно пришедшего в космос. Точно так же бывало в прошлом в эпоху великих географических открытий, когда человек осваивал пространство своей планеты. Но кроме субъективных мотивов связанных с особенностями человеческого социума, подтолкнувших людей к заселению космоса, таких как упомянутые: духа первопроходцев, предпринимательства и так далее, существовал целый ряд причин ОБЪЕКТИВНЫХ. А самой весомой из них было всерьез начавшее заявлять о себе перенаселение Земли. И решить эту проблему не могло ни отсутствие войн, голода и эпидемий, ни всемерно возросший уровень жизни и ее продолжительность – наоборот все эти прекрасные вещи проблему как раз УСУГУБЛЯЛИ. Что создавало неразрешимое противоречие, ибо технический и научный прогресс остановить было невозможно. Ни у кого не имелось достаточной власти обратить развитие цивилизации вспять и опять жить в пещерах. Пару раз пытались хоть как-то ограничить рождаемость, но из этого тоже ничего хорошего не вышло, кроме едва не вспыхнувшего масштабного взрыва социального недовольства. Да это и не представлялось возможным при существующей системе мирового порядка (речь о нем пойдет ниже). Население Земли уверенно перевалило за двадцать пять, а затем тридцать миллиардов. Все больше людских масс скапливалось в непомерно разросшихся городах. Огромные мегаполисы стремительно росли как по площади, так и ввысь. Как бы плотно ни оснащались городские жилища всякими технологическими чудесами, это не могло компенсировать постоянно сокращающееся личное пространство в пересчете на одну человеческую единицу. Тихие маленькие городки на лоне природы окруженные полями и лесами все быстрее исчезали, поглощаемые урбанистическими джунглями и агротехническими угодьями. Последние занимали гигантские площади, несмотря на несомненные успехи в производстве еды, причем не только натуральной, но и так называемой СИНТЕЗИРОВАННОЙ (из специально выращиваемой биомассы), а также СИНТЕТИЧЕСКОЙ (полностью искусственной) пищи. Уголки дикой нетронутой природы съежились до размеров тщательно охраняемых заповедников и национальных парков, самым большим из которых являлся Большой Амазонский заповедник. Такая вполне обыденная в наше время вещь, как поход или отдых на лоне природы, превратилась в роскошь.