По всему гигантскому воздушному пространству битвы повсеместно развернулись жаркие схватки между уже сильно дезорганизованными, изрядно поредевшими, расчлененными на отдельные группы самолетами тарийских ВВС и организованными силами конфедератов. В довершение всего, на тарийцев из темно-фиолетовой вышины опять обрушились гиперзвуковые истребители, уже успевшие заправиться и пополнить боезапас. Только малой части машин удалось прорваться через заслон, но лишь для того, чтобы быть вскоре уничтоженными наземными системами ПВО.
Потерявшие связь с командованием, а подчас и друг с другом, пилоты армады, массово разворачивающие на обратный курс свои машины в надежде спастись бегством, были ОБРЕЧЕНЫ. Лишь небольшой части удалось выйти из боя и удрать, да и то, чтобы затем попасть в лапы костоломов из ведомства маршала Тамруз Бека, объявившего их всех подлыми трусами. Спасти остатки ВВС смогло только немедленное вмешательство обратившегося непосредственно к халифу Абу Зира. Даже если не принимать во внимание бездарные действия тарийского руководства, отправившего практически на убой большую часть своих ВВС в этот самый массированный за всю историю воздушных войн налет, ему все равно было суждено стать грандиозным провалом. Ведь летчики действовали буквально вслепую, не имея объективных разведданных о силах и возможностях противника, без должного навигационного и радиоэлектронного обеспечения. Но тарийцы и не могли оказать необходимой поддержки, ибо полностью лишились своей космической сети, вплоть до последнего спутника. Кроме того что силы Конфедерации были технически намного более продвинутыми, чем, по большей части устаревшие тарийские ВВС (как в случае с теми же БВАНами и вообще боевыми самолетами), они к тому же являлись БОЛЕЕ МНОГОЧИСЛЕННЫМИ. Если прибавить к этому абсолютное преимущество в системах навигации, обнаружения целей, управления огнем и связи, позволяющим конфедератам видеть передвижения противника как на ладони по всему пространству театра военных действий, то завоевание превосходства в воздухе являлось вопросом времени. Причем, как оказалось, времени, весьма недолгого …
… Однако потерпев столь крупное поражение в первые же дни воздушной войны, тарийское командование осталось верно, внушенным собственной пропагандой стереотипам. Ибо не извлекло никаких уроков из случившегося.
- Наши пилоты жаждут отдать свои жизни во славу Всемогущего и Халифа, нас не остановят всякие технические штучки-дрючки неверных, которые суть порождение Шайбала, посланное нам во испытание …
Примерно такие умонастроения главенствовали в ставке Нияза. Естественно, реальная информация о столь масштабном поражении по всем канонам жанра тщательно скрывалась от остального народа и армии. Более того, высшие руководители ВВС, боясь гнева халифа и нерадостной перспективы оказаться в пыточных казематах Тамруза, всячески приукрашивали положение.
Все, кроме маршала Зира, единственного, кто пытался раскрыть истинное положение вещей и хоть как-то его исправить. В отличие от толпы придворных льстецов, вечно толкущихся в Ставке (на самом деле, лишь изображающих из себя военных), он прекрасно разбирался в военном деле, досконально знал военную историю. Маршал прекрасно понимал, что отсутствие в современной войне у одной из сторон, не только превосходства в воздухе, но даже хотя бы приблизительного паритета, неминуемо приведет к тяжелейшим последствиям, если не к полному поражению. Халиф на самом деле высоко ценил его мнение, прислушивался к нему, но Зир постоянно находился на передовой, поэтому не смог вовремя и достаточно кардинально повлиять на ситуацию. Между тем, хвастливая оптимистичная болтовня офицеров Ставки (по принципу не расстраивать хозяина), искажающая истинное положение вещей, совсем не способствовала принятию адекватных решений. В результате первых же воздушных сражений тарийцы понесли тяжелейшие потери, как в самой передовой имеющейся технике, так и в наиболее боеспособном личном составе ВВС. Поэтому был отдан приказ о срочной отправке на фронт зеленых выпускников и даже курсантов летных училищ, еще не закончивших обучение. По всей Толитарии поголовно мобилизовывались любые пилоты, на войну отправлялись боевые машины давно морально и физически устаревшие. Промышленность напрягала все силы, резко увеличивая выпуск самолетов, а это неизбежно привело к тому, что страдало их качество. Однако ресурсов у тарийцев как промышленных, так и людских, оставалось еще много. Кроме того, Верховное командование хоть и запоздало, но все-же изменило тактику, отказавшись от попыток совершения массированных налетов тысячами машин, которые гибли как мухи, но никак не могли осуществить сколь-нибудь значительный прорыв вглубь территории противника. Взамен решили сосредоточить усилия на уничтожении вражеских воздушных "линкоров" – БВАНов …
… Сорок "кондоров" постоянно находились в воздухе, будучи рассредоточены на огромной по протяженности линии, далеко вне пределов видимости друг от друга. Это внушило тарийцам мысль о том, что можно попытаться справиться с этими летающими гигантами непрерывно атакуя их по одному, большими группами самолетов с разных высот и направлений одновременно.
Однако конфедераты оказались к этому вполне готовы. Начиная с самых дальних рубежей, самолеты противника встречали выпущенные с "кондоров" истребители, технически явно их превосходившие. Расстреляв весь боезапас, не вступая в ближний воздушный бой, они уходили обратно, пользуясь преимуществом в скорости. Затем вступали в действие ракетные батареи БВАНов, эффективно поражая врага ракетами дальнего действия. Когда тарийцам удавалось подойти на дистанцию огня своего ракетного оружия, они сталкивались с неприятным сюрпризом – выяснилось, что ракеты не могли нанести особенного ущерба, так как были рассчитаны на поражение тонкостенных самолетных фюзеляжей. Боеголовки, взрываясь рядом с корпусом "кондора", выпускали пучок мелких поражающих элементов, которых бы вполне хватило для уничтожения любого традиционного самолета, но не хватало для нанесения ощутимого ущерба покрытым композитной броней БВАНам. Впоследствии тарийцы выяснили опытным путем, что наиболее защищенными являлись нижняя и фронтальная часть "кондоров", а самая легкая броня находилась на "спине" машины. Но за это знание им пришлось заплатить тяжелыми потерями.