Такого профессионала как адмирал Эгерт, подобные ухищрения навряд-ли бы смогли ввести в заблуждение, однако зная его отношение к данному заданию, Кайл был вполне уверен, что Дитрих во всем прекрасно разобравшись, просто промолчит.
Тем не менее, общаясь с доверчивым и открытым Стивеном, командор почти всегда чувствовал угрызения совести. Наверное, поэтому, когда ученый поделился с ним печальной историей о своем брате Роне, связавшимся с дурной компанией мутных дельцов от кинобизнеса, заведшим любовницу из-за которой потерял семью, а также пристрастился к алкоголю и даже наркотикам, Кайл решил действовать.
Он втайне от друга обратился к адмиралу с просьбой помочь. Дядюшка Дитрих поначалу возмутился, прислал видео, на котором раздраженно прочитал подчиненному целую лекцию о недопустимости использования возможностей спецслужб в личных целях и все такое прочее, но потом все-же предпринял меры по своим каналам …
… Да уж, вот они чудеса сверхдальних коммуникаций! Слова, сказанные на корабле, с огромной скоростью летящего во мраке космоса, привели к реальным действиям на даже невидной отсюда невооруженным глазом маленькой голубой звездочке – Земле.
О происшедших там событиях Кайл узнал вовсе не от Эгерта, с ним они вообще больше на эту тему никогда не разговаривали. Командор сильно подозревал, что если задать адмиралу прямой вопрос, то тот обязательно состроит непонимающую мину – мол, в первый раз слышу. В один из дней к нему прибежал радостный Стивен. Он рассказал, что калифорнийская полиция внезапно накрыла целую группу киношников, промышлявших легкими наркотиками в пригородах Лос-Анджелеса, а также не брезговавших другими делишками. В результате начавшегося расследования любовница Рона была попутно уличена в мошенническом завладении его деньгами. Более того, выяснилось, что молоденькая Франсуаза цинично используя влюбленного в нее Рона, не переставала крутить роман с режиссером сериала в котором снималась. Вскрывшиеся обстоятельства привели к тому, что изрядно опустившийся к этому времени брат Стивена, в конце концов, прозрел, порвав свои порочные связи. По делу он прошел свидетелем, после чего отец определил его в реабилитационную клинику. Адам Харкли был на седьмом небе от счастья. Он уже всерьез начал надеяться на восстановлении со временем семейных отношений старшего сына и возвращении Елены с детьми.
Во время устроенного по поводу таких славных новостей междусобойчика, Кайл приканчивая вместе со Стивеном очередную бутылку, испытал неизъяснимое облегчение. Он прекрасно понимал, что друг никогда не узнает об истинной подоплеке событий и его личной роли в этом деле. Но, тем не менее, сделанное благое дело, чувство некого искупления вынужденной вины перед Стивеном доставляло приятное ощущение. …
… Кайл Лум являлся типичным представителем подавляющей части людей гуманистического 24 века. Почти триста лет, наполненных прогрессом и процветанием человеческой расы, и минувших со времени страшных событий Третьей Мировой, сильно изменили их менталитет в сторону главенства не на словах, а на деле общечеловеческих ценностей. Однако командору сначала пришлось участвовать в жестокой Пиратской войне, а потом служить тайным агентом в тщательно засекреченном разведывательном подразделении. Деяния, которые он совершал как полевой оперативник "Дровосек" (пусть даже в отношении самых мерзких подонков рода человеческого) порой шли в полном разрезе с этими ценностями, а также его личными, почти хрестоматийными понятиями о чести и совести офицера, да и просто гражданина.
Он сам не заметил, как открытый жизнерадостный молодой космолетчик Кайл Лум, исподволь превратился в злобно - целеустремленного, не ведающего никаких сомнений в плане обыкновенной человеческой морали, "Дровосека". И с каждым разом, по возвращении с очередного задания, ему все труднее удавалось скидывать личину "Дровосека" чтобы снова стать Кайлом.
Недаром, трехлетняя усиленная подготовка в разведцентре включала в себя обширный пласт психологических тренингов, специальных занятий с опытнейшими нейромедиками, которые загоняли лучшие качества личности под мощную броню служебной необходимости, не давая им проявиться и помешать выполнению столь специфической работы. Беда состояла в том, что подобный защитный механизм действовал постоянно, а не только во время выполнения заданий. Его нельзя было просто включать и выключать как лампочку по мере надобности. Сознание оперативников группы 011 неизбежно менялось со временем, душа черствела порой до такой степени, что некоторые из них постепенно становились похожими на тех, с кем боролись. Порой в итоге, как говорится "слетая с катушек". За этим тщательно следили медики - "мозгоправы" РУФ, но сбои время от времени все-же случались. И хотя подобную статистику от самих агентов скрывали, многие из них об этом догадывались.
Оказавшись на "Искателе", вдалеке от разведцентра, проведя многие месяцы полета среди абсолютно нормальных людей, Кайл как будто бы вынырнул из глубокого черного омута. Сам для себя он охарактеризовал происшедшие с ним перемены достаточно просто: "У боевой машины проснулась совесть и это хорошо!". Но совесть, как мера критичного отношения к смыслу собственного существования и своих поступков, возводящая некие моральные барьеры, не может быть избирательной в принципе. Она бьет по площадям, как говориться. Ее также нельзя включать, или выключать когда вздумается. Ибо тогда это уже не совесть, а что-то другое!
Может быть именно поэтому, никогда не сомневающийся "Дровосек" все чаще начинал испытывать моральный дискомфорт по поводу некоторых своих поступков. И если Кайл считал, что перед Стивом он свою вину как бы загладил, то в отношении внезапно приключившейся истории с Моникой Кавано он так не думал. …