Как не пыталось руководство отправить Лероя в какую либо из многочисленных экспедиций на другие небесные тела Солнечной системы, он постоянно увиливал. За все время своей работы в Кейптауне планетолог Кнут всего лишь один раз участвовал во внешней миссии. Это были рядовые двухмесячные исследования на одном из спутников Сатурна – Рее. Тогда Лерой уверил себя, что стал настоящим исследователем чужих миров, закаленным космическим волком. Но, честно говоря, это являлось весьма смелым допущением. О чем ему не преминуло заметить начальство, когда Кнут опять стал претендовать на повышение.
Система Сатурна являлась достаточно обжитым местом, с множеством астроколоний, в чьих орбитальных поселениях постоянно пребывали миллионы людей, вовсе не считавших что они испытывают какие-либо лишения. В одном из таких вот КЖК с вполне приемлемым комфортом и проживали члены экспедиции, прилетая с Реи каждый день по окончании работ. Через некоторое время по прибытии на Землю, Кнут, набравшись храбрости, опять отправился к руководству лаборатории требовать продвижения. Однако ему вполне обоснованно заметили, что факта участия в единственной за столько лет, совершенно прозаичной экспедиции для этого будет маловато. Лерой как обычно посчитал себя несправедливо обиженным, о чем против своего обыкновения, осмелился (замирая в душе от страха) в достаточно резкой форме заявить непосредственному руководителю.
Но тот вовсе не возмутился, а в ответ неожиданно огорошил Кнута официальным предложением на его включение в состав по-настоящему серьезной миссии в дальний космос, дав твердое обещание удовлетворить просьбы о повышении по прилету. Этим заданием оказалось не что иное как экспедиция "Искателя" …
Так как в данной ситуации деваться Лерою было некуда, он согласился, легкомысленно полагая, что экспедиция не будет так уж сильно отличаться от необременительного пребывания на Рее. Разве что продлиться подольше, зато вакантное место старшего научного сотрудника теперь от него никуда не денется.
Но как фатально он ошибся! С той командировкой в систему Сатурна, предстоящее действо и рядом не стояло! Ведь официально считаться участником планетологической экспедиции, но реально жить среди многих тысяч людей в гигантском звездном городе, который по условиям пребывания (если конечно не обращать внимания на некоторые детали), не только не уступает современному земному городу, но по некоторым параметрам даже превосходит его – это одно дело.
Однако дело совершенно другое – отправиться к черту на рога чуть ли не в трехлетний полет на космическом корабле с экипажем из двухсот человек, причем половина из них совершенно непонятные для восприятия военные из ВКС Патруля.
Свою ошибку он осознал в первый же месяц путешествия, но, увы, ничего поделать было уже нельзя. Когда в полностью искусственном мирке, где даже силу тяготения заменяет ее центробежный эрзац, тебя окружает всего лишь сотня людей (военные вообще не в счет) как-то трудно оставаться обособленным.
Особенно досаждал руководитель группы планетологов Марек Страшинский, профессор преклонного возраста, но высшей степени энергичный не по годам. Этот высокий тучный человек, обладающий громогласным голосом, немалую часть жизни проведший в многочисленных полевых миссиях почему-то решил, что Лероя непременно нужно интегрировать в экипаж. Он постоянно цеплялся, подшучивал, вечно пытался вытащить того на люди, абсолютно не реагируя на слабые попытки сопротивления. Несчастный Кнут еще ни разу не сталкивающийся с таким напористым начальством, нагло вмешивающимся в его личное пространство, просто не знал как себя вести. А поскольку на корабле все всегда было на виду, то он понимал, что имеет в глазах окружающих весьма жалкий вид.
- Ну, зачем я согласился? На кой Фрелг мне вообще сдался этот полет! Сидел бы сейчас в Кейптауне, в своем маленьком уютном кабинетике и горя бы не знал. Боже мой, а ведь это только начало! Впереди как минимум два с лишним года в железной коробке, да еще с этими людьми. Они же идиоты! Делают вид, что им здесь все нравиться. Тут даже иллюзии надежной тверди под ногами нет, как в астропоселениях. Все равно, что внутри трубы живешь! – жалел себя Лерой, по обыкновению наливаясь мрачной раздражительностью.
Одно было хорошо – планетологам около двух предстоящих лет почти нечего было делать. Настоящая работа группы должна была начаться только в конце полета, после высадки на Эриду.
- Как нибудь перетерплю – думал Лерой, стараясь большую часть времени проводить в каюте в спасительном одиночестве.
Но даже это слабое утешение оказалось развеянным в пух и прах когда выяснилось, что подготовка экспедиции была проведена с серьезными недостатками. На весь экипаж, включая военных, навалилась напряженная работа по развертыванию научного оборудования. Все-таки в такой весьма небольшой группе людей, да еще надолго оторванных от остальной цивилизации, неизбежно возникает чувство коллективизма со своими правилами этики и поведения, входящими в резкое противоречие с понятиями обособленного индивидуализма, когда речь заходит об общем благе.
Да, контракт Лероя не предусматривал выматывающей работы по космическому монтажу, но и у других были точно такие же контракты. Однако никто из членов сдвоенного экипажа и не подумал отказаться, поэтому ему тоже пришлось работать. Наравне со всеми. Опять пришлось терпеть, стискивать зубы. Несколько раз подряд Кнут попадал в смены, состоящие из флотских, которые постоянно подтрунивали над "планетником". Наконец, ученый и без того еле выносящий условия полета не выдержал и вдруг сорвался, устроив жалкую истерику прямо на планерке. Такие наглядно продемонстрированные начальные симптомы космического психоза привели к тому, что Лерой попал под плотную опеку Доры Рут, тут же запершей его в лазарете.
Постепенно, со временем все утряслось. Планетологу больше не желающему попадать в "теплые объятия" начмеда, вполне успешно удавалось скрывать свое истинное отношение к окружающим под привычной маской скучного нелюдимого человека. Однако опытную Дору это обмануть не могло и Лерой постоянно ощущал, что она очень внимательно наблюдает за ним со стороны.
- Сволочь! Теперь обязательно занесет в личный файл, что потенциально подвержен космопсихозу! Астрогеолог, да с такой записью в медкарте! Что будет дальше? – с содроганием думал Кнут, сразу возненавидевший врача больше остальных.