Поэтому решили действовать скрытно. Особенно после того, как на одном из "секретных" совещаний Дора представила неутешительный психологический прогноз по поводу непредсказуемого поведения людей. Теперь они сами уже мало кому доверяли, включая даже свою коллегу Уну Киро. По иронии судьбы именно от нее и произошла утечка, когда она случайно подслушала разговор Доры с остальными. На самом деле, к сути действий совета эта информация не относилась, став неким неудачным стечением обстоятельств. Дора просто не совладала с эмоциями (на самом деле очень привязавшейся к Низе с Кито), она прекрасно знала, что ее не поддержат. Никто, ни при каких обстоятельствах не собирался вмешиваться в процесс лотереи, понимая, чем это может закончиться в сложившейся обстановке. Однако совестливая и молодая Уна (совсем недавно вышедшая замуж), тоже очень хотевшая улететь, рассказала об услышанном тому, кому уж точно об этом знать не следовало – циничному и лживому манипулятору Питеру Коксу, давно решившему, во что бы то ни стало лично попасть на Икар. И он вовсе не хотел рисковать, участвуя в лотерее на общих основаниях.
Поэтому заблаговременно (очень заблаговременно!) собрав группу единомышленников, составил целый заговор. И многие постепенно начали подпадать под его влияние. Однако Коксу все-таки требовался какой-нибудь действительно весомый козырь, чтобы свалить Совет. Только таким образом заговорщики смогли бы заявить о себе открыто …
И пошло, поехало. Напластования домыслов, истеричной демагогии и недоказуемых обвинений легли в уже густо удобренную подозрительностью и недоверием почву, окутав темным покрывалом разум людей готовых поверить в самую невероятную чушь. Кокс со товарищи без устали шныряли вечерами по каютам, агитируя колонистов. Ловко играя на чувствах людей, в общем-то, из достаточно незначительного повода раздувая целый скандал, они обвиняли Совет во вселенском заговоре, подделке жеребьевки и вообще всех смертных грехах, хотя на самом деле ни одного реального доказательства ничему такому не существовало.
- Вот видите, они нас обманывали. Значит, лгут во всем остальном! Себя замышляют спасать, только себя! Не говорите ничего военным, те будут против нас, потому что Понамарев, конечно же, пообещал им места в шаттле. Заберут все припасы и улетят вместе со стариками из Совета, Харкли и всякими прочими любимчиками, бросив нас здесь подыхать! А на Земле придумают любую историю. Надо смещать Совет, пока не поздно. Если мы все объединимся против них, то все получиться и лотерея будет честной ...
… В общем, из маленького сокрытия правды "во благо", из неверия в своих товарищей, завязался тугой узел лжи большой, а ситуация на "Искателе" стала напоминать пороховую бочку с поднесенным к ней фитилем. Ничего из этого бы не случилось, расскажи Совет колонистам правду об изменении плана полета с самого начала. Ведь все они были единомышленниками, все понимали важность Миссии и, конечно же, согласились бы с их доводами. Но теперь шанс был упущен. В одном Кокс прав оказался точно – сейчас руководству уже никто бы не поверил, чтобы те не сказали.
Зато Питер, замысливший банальный шантаж и расколовший экипаж, используя доверие им же распаленных людей, очень здорово ошибался во всем остальном.
А в первую очередь - в капитане Сергее Понамареве. …
18
Общее собрание колонистов …
… Кокс говорил долго, самозабвенно и очень убедительно, мастерски выделяя интонацией нужные моменты, демонстрируя при этом недюжинное ораторское мастерство.
Он обличал, развенчивал, но в то же время предлагал соблазнительные вещи, которые сами собой находили отклик в душах даже тех, кто никогда не участвовал в его сборищах.
Шутка ли сказать, оказывается, все не так говорили эти люди из совета, сидящие сейчас с растерянными лицами. Оказывается, на Икаре может полететь больше людей, пусть и в режиме строгой экономии ресурсов. Многие конечно не до конца верили Коксу насчет подлого сговора о подделке лотереи, слишком уж натянуты были доводы.
- Но ведь что-то все-же было, тем более что одна из них – Уна Киро, публично подтвердила факт закулисных намерений. Раз замышляли в малом, значит, могли и в остальном. А мы-то доверяли им безоговорочно – примерно так думали люди, разум которых уже был отравлен химерой подозрительности. Все это очень органично накладывалось на сокровенное желание многих оказаться в шаттле.
Последний сокрушительный удар по репутации Совета был нанесен эмоциональными выступлениями самых рьяных приверженцев Кокса. Особенно проникновенная история, ждущей ребенка Хильды Хайро, рассказанная чуть ли не со слезами на глазах …
Сказать, что члены совета не ожидали такой бури, означало не сказать ничего. Они были ошеломлены и растеряны под градом сыпавшихся на них обвинений, большая часть из которых была просто высосана из пальца. Гросс, а затем Страшинский, задыхаясь от возмущения, пытались объяснить, что все это не соответствует действительности. Они заклинали людей не слушать "этого хитрого шарлатана" (как обозвал Кокса, вышедший из себя Страшинский), пытаясь доказать, что отправка на Икаре такого большого количества людей равносильна самоубийству. Низа заявила, что не просила ни о чем Дору, а та подтвердила, что хотела дать им место с Кито в обход всех остальных только сугубо под влиянием эмоций, причем остальные члены совета с ней не согласились …
Но все усилия оказывались тщетными. По всему чувствовалось, что симпатии подавляющего большинства склонялись на сторону Кокса с компанией. А те, чувствуя себя все более уверенно, буквально не давали никому рта раскрыть.
Обсуждение, переполненное бьющими через край эмоциями, затянулось до глубокой ночи. Но так и не закончилось никаким решением. Тем не менее, несмотря на отменное красноречие "протестующих" (как стали называть последователей Питера) в колонии все-же еще хватало здравомыслящих людей, особенно среди старшей по возрасту части.