Они-то, умудренные жизненным опытом, вполне могли разглядеть много чего настораживающего сквозь бурную трескучую демагогию пламенного "борца за права всех колонистов" Питера Кокса.
Во многом благодаря этому, дебаты постановили продолжить через двое суток, когда страсти немного улягутся. На предстоящем собрании должно было быть вынесено решение о переизбрании Совета, а также, сколько человек, в конце концов, полетит на Икаре и как будет проведен розыгрыш мест …
… Мало кто смог уснуть на "Искателе" в эту ночь, вернее ее остаток. Разные чувства обуревали людей, сидевших по каютам, маленькими группками собирающихся в столовой или просто слоняющихся по кораблю.
И в первый раз за долгие месяцы с Икаром никто не работал.
Однако в каюте Питера Кокса, где ближе к утру собрались самые доверенные друзья, определенно царило жизнерадостное возбуждение.
- Я же говорил, что Понамарев тряпка! Говорил?! Так оно и вышло. Пока Гросс со Страшинским орали как бешенные, тот всю дорогу отмалчивался, двух слов не сказал. Черт! Да даже тихоня Низа пыталась чего-то там доказывать, а этот как рыба об лед! А что может и оставить его капитаном, когда мы Советом станем, а ребята? Нам то что, мы все равно здесь долго не задержимся – куражился Питер, слегка захмелевший после третьей порции добротного самогона от Мигуми Танака. Последователи весело хихикали, поддакивая лидеру.
- Когда ты предложишь ему сделку? - поинтересовалась Хильда, сидящая на коленях у Доминика.
- Завтра, ой нет, извиняюсь, уже сегодня. Понамарев как всегда, в 8.30 потащиться в реакторную. Буду ждать его внутри заранее. Вахты там отменены, значит, мы гарантированно останемся наедине. Засим и поговорим.
- Ну а вдруг … - засомневался кто-то
- Никаких "вдруг"! У меня с собой станер-глушилка, Барвати молодец - постарался. Вырубает любой микром и любую камеру в радиусе десяти метров, поэтому беседа будет тет-а-тет, не волнуйтесь. Однако на мой микром действие устройства как раз не распространяется, так что я-то беседу записать смогу. Так для страховки, если эти ребята потом в игры играть вздумают.
- Умно. Ну, а если все-таки патр упрется и не согласится на твое предложение? – опасливо спросил Доминик
- Да никуда не денется, он уже сломался. Ты что сам не видел? – отмахнулся как от надоевшей мухи, Питер – ладно, все ребятки! Хватит языками молоть, еще успеем. Давайте расходится, мне бы не помешало пару часиков покемарить перед важным разговором.
Посетители тут же засобирались.
- Смотрите, внимательней там – по-отечески напутствовал их Кокс. Улучив момент, когда Мбути отвернулся, он скользнул по лицу Хильды откровенным маслянистым взглядом. Та едва заметно улыбнулась уголком рта в ответ. …
19
… Питер с наслаждением вытянулся на кровати. В голове бродили приятные мысли, перемежающиеся с воспоминаниями, мешающие уснуть. Да, определенно настал час его триумфа. Сколько он себя помнил, ему всегда удавалось манипулировать людьми, завладевая их вниманием, используя как лучшие, так и худшие черты человеческих характеров. Начиная со своих родителей, от которых он всегда добивался, чего хотел и которых всегда считал неудачниками.
Родившись в перенаселенном спальном районе Конгломерата Калгари на Земле, громадного города вобравшего в себя тысячи квадратных километров окрестных земель, и подрастая в тесной квартирке затрапезной типовой девяностопятиэтажки, Питер был с малых лет убежден, что достоин лучшей доли. Когда надо искрометно-веселый, а когда надо желчный и циничный, умный молодой парень почти всегда становился заметной фигурой в любой компании куда попадал. Одно время он даже был членом молодежной бунтарской группировки, придя туда из чисто праздного любопытства. Группа ничего такого радикального собой не представляла – так кучка недовольной молодежи из бедных кварталов, протестующей против всего и вся.
Собраться вместе, хлебнуть дешевой выпивки, потравить пламенные речи, иногда по возможности заняться сексом на скорую руку или испачкать при случае какие-нибудь стены весьма посредственным граффити - вот максимум на что они были способны. Однако сами себя ребята естественно считали персонами серьезными, почти революционерами - борцами против несправедливостей этого несовершенного мира. Главное несовершенство, которое нужно отрицать и которое в итоге должно быть побеждено, как было нетрудно догадаться, состояло в богатстве одних и бедности других. Питер быстро стал душой группы, его слушали, открыв рты. Особенно одна влюбленная в него по уши девочка, бегавшая за ним как собачонка и которую он самым циничным образом использовал, подчас заставляя воровать для себя деньги у ее родителей. Таких же небогатых, как у него самого. Наставляя свою паству, доверчиво развесившую уши, убедительно рассказывая им о вреде стремления к материальному достатку, об отрицании ценностей прогнившего современного общества и всем таком прочем, сам Питер так не думал. Более того он был мнения прямо противоположного, а в протест игрался от нечего делать.
Иногда юный Кокс выбирался в центральные районы мегаполиса и долго бродил по ним, с завистью смотря на рвущиеся в заоблачную ввысь фешенебельные здания, с их как бы висящими в воздухе вертикальными и горизонтальными зелеными насаждениями. Шикарные магазины, дорогие автомобили и флайкары, престижные клубы и рестораны – все это манило, притягивало. Ему самому непременно хотелось жить там, на огромной высоте (более обеспеченная публика всегда обитала на верхних этажах) среди богатых и ни в чем, себе не отказывающих людей. Он страстно желал быть одним из них, а на своих друзей Коксу было глубоко наплевать, включая влюбленную девчонку, чье имя он позабыл уже через несколько недель после одного происшествия.