- Ну да. Чем вооружены - неизвестно. В оружейной комнате вроде бы все на месте, я проверил. Вахтенный сказал, что минут за сорок перед выходом Кокса на связь, на пульте сработала сигнализации из оружейки, но та не открылась и сигнал сразу отключился. В общем, дежурный подумал о ложном срабатывании. Теперь-то понятно, что это было.
Просто я еще две недели назад сразу после лотереи, так на всякий случай, сменил общий код в арсенале на свой личный. Поэтому у них ничего и не вышло… Фрелг! Ну почему я еще к тому же не догадался заблокировать входной шлюз на Икар! Вот идиот! – сокрушенно развел руками Сергей.
- Это ничего бы не дало. Хлипкую мембрану переходника легко можно взломать чуть ли не голыми руками. Ты не виноват. Кто же мог знать, что у нас здесь такое вообще возможно. Я и сам до сих пор с трудом верю. Ладно, проехали. Что ты еще предпринял?
- Поднял по тревоге всех военных. Приказал отключить видеокамеры наблюдения, где только можно. Мало ли, может мерзавцы уже влезли в систему, чтобы за нами наблюдать. Так что ребята сейчас соберутся в коридоре возле мостика, а те их не увидят.
- Молодец. Все правильно, я сам бы так поступил. Что он еще говорил?
- А ничего. Потребовал доставить на мостик всех перечисленных, после чего отключился, сказав, что выйдет на связь позже – Сергей посмотрел на таймер – уже через минуту.
- Ясно. Послушаем чего надо подонкам. Переведите на главный монитор, сейчас пообщаемся – Кайл старался казаться уверенным.
Но интонации его голоса скорее говорили об обратном. Он был зол и растерян …
… На экране появился Питер, восседавший в пилотском кресле в кабине управления Икара. Его лицо мелко подергивалось, из-за чего казалось, что астроном постоянно корчит злобную гримасу. За креслом, схватившись за подголовник, парила в невесомости Хильда.
Сначала Кокс разразился длинной, витиеватой и по большей части демагогической речью, неся околесицу про "борьбу с диктатурой военных и Совета". Даже неспециалисту было заметно, что он находиться в состоянии крайнего возбуждения.
Тем более удивил всех командор Лум, когда достаточно бесцеремонно прервал говорившего:
- Да все мы поняли. Ты со своей бандой тайком, пока все спали, залез в шаттл. А еще храбро пленил трех беззащитных женщин. Так что давай-ка ближе к делу, говори, чего тебе нужно. Но сначала покажи заложников, чтобы мы убедились, что с ними все в порядке, а то никакого разговора с тобой не получиться.
- О Господи, зачем он его злит? Может мы не того переговорщика выбрали? – озабоченно шепнул на ухо Гроссу Страшевский. Профессор лишь недоуменно пожал плечами.
Тем не менее, реакция противной стороны оказалась еще более неожиданной. Кокс вдруг стал заметно спокойней. Повернувшись, он крикнул в глубину салона:
- Доминик, приведи сюда Рут, пусть полюбуются!
В кадре появилась начмед, с руками связанными за спиной. Ее тащил Мбути, одной рукой крепко придерживая за локоть, а в другой сжимая странно выглядящий нож, который он картинно держал возле шеи врача. Нож то отбрасывал блики, то вдруг как бы исчезал из поля зрения, когда Доминик его поворачивал. Черная кожа Доры имела сейчас неестественно серый оттенок, на левой щеке красовался кровоподтек. На лице самого астронома также имелось несколько свежих ссадин. По всему было видно, что доктор осталась верна себе и пыталась сопротивляться.
- Дора с тобой все в порядке, тебе ничего не сделали? – взволновано спросил Понамарев, поддавшись к экрану.
- Ничего Сережа, пока все нормально. С девочками тоже. Низа просит, чтобы кто нибудь присмотрел за Кито, а то он один в каюте. Скоро должен проснуться.
- Не волнуйтесь дорогая, мы уже отправили Диану. Она побудет с ребенком – пробасил Гросс.
- Ну, все! Поболтали, и хватит! – вмешался Кокс, а Доминик грубо вытолкал упирающуюся Дору из кабины.
Гросс, не выдержав такого зрелища, бросился к экрану, как будто хотел через него запрыгнуть в челнок.
- Послушай Питер, прошу тебя, прекрати все это. Вы не сможете долететь самостоятельно. Погубите себя и челнок. Если кто нибудь вас обидел, то давай обсудим. Отпусти женщин, они же твои товарищи, мы столько прошли вместе. Умоляю тебя, выходите из шаттла! Клянусь, мы во всем разберемся, а потом забудем как страшный сон. Никто не станет предъявлять вам обвинение в мятеже. Обещайте же ему, капитан!
- Да, я подтверждаю. Даю слово, что обвинений не будет – медленно процедил Сергей, никак не ожидавший такого экспромта.
На минуту показалось, что прочувственные, идущие из глубины души слова профессора все-таки возымели на Кокса некоторое действие. Он как-то поник в своем кресле и, уставившись себе под ноги, задумался. Стало тихо. Присутствующие на мостике молчали, у них зародилась слабая надежда. Однако когда Питер поднял голову, на его губах играла глумливая ухмылка, лицо опять стало поддергиваться.
- Ничего не выйдет мой жирный друг. Хорошая попытка, но я тебе не верю. Если мы сдадимся, вы нас запрете до конца жизни или просто вышвырните за борт.
- Да не суди ты всех по себе! Не будь идиотом, вам впятером не довести Икара до Системы. Корабль неустойчив. Вы не сможете безопасно отшвартоваться, а потом справиться с маневрами точной ориентации. Ошибетесь на долю градуса – промахнетесь на тысячи гигаметров. Пойми же это, тупая твоя голова! – не выдержал Понамарев.