Еще большую кошмарность ситуации придавало осознание того, что смерть наступала во сне, а при примитивности имеющегося оборудования, надлежащую помощь оказать было практически нереально. То есть, укладываясь спать, никто из них не мог знать проснется он в конце очередного цикла или нет. Но при всех имеющихся условиях, другого выхода попросту не было! За исключением массовой смерти от удушья, конечно.
В общем, к делу надо было переходить как можно быстрее. С каждым днем пятнадцать человек расходовали все больше драгоценного кислорода вместе с отнюдь не бесконечными ресурсами поглотителей углекислоты.
Самым главным человеком на Икаре сейчас стала Диана. Она определяла дальнейший уклад жизни на корабле. В первую очередь надо было провести необходимое техническое переоборудование.
Индивидуальные капсулы ИСМ снабдили соответствующими системами (в первую очередь автоматического питания тел), прибавив к существующим коммуникациям, целую паутину из трубок и проводов, колышущуюся в невесомости. Как ни странно, самым сложным, оказалось снабдить капсулы системами климат-контроля для поддержания пониженной температуры.
Сами ИСМ компактно сосредоточили на месте бывшей гидропоники. Автоматизированное управление гиперсном замыкалось на небольшую медицинскую консоль, каковую тоже пришлось модернизировать. Цикл ГС для каждого составлял от полутора до двух месяцев сна (плюс-минус несколько дней) и не менее одной обязательной недели бодрствования. При таком раскладе, воздуха теоретически должно было хватить до достижения шаттлом орбиты Нептуна, но как говориться, совсем впритык. План также предусматривал постоянно бодрствующую смену из двух человек, один из которых вообще не будет уходить в гиперсон.
Им стал Кайл, который уже не один раз проклял себя за то, что как капитан допустил возмутительные послабления в дисциплине, согласившись на одиночные суточные дежурства. Поэтому он сам себя назначил на эту тяжелейшую многолетнюю вахту.
– Может быть, спецагент я и неплохой, только вот капитан из меня никудышный – с горечью признался он Аве со Стивеном как-то раз.
Второй дежурный назначался из числа тех, чья очередь наступала на плановую неделю выходить из ГС. Вахта отвечала за общий контроль полета Икара и состояния спящих товарищей. Через неделю - две будился следующий человек, а закончивший смену укладывался на следующий цикл. Все это определялось сложным графиком разработанным Дианой, на чьи плечи легла основная нагрузка по организации всего процесса. Но существовали и другие медицинские проблемы.
Врач была сильно обеспокоена психологическим состоянием Фрица Шварцмана. Она даже несколько раз обращалась к Кайлу с просьбой присматривать за астрономом. Фриц винил себя во всем происшедшем, утверждая, что если бы он не заснул и вовремя перекрыл магистраль или хотя бы просто поднял тревогу, то не подверг бы смертельной опасности жизни своих товарищей. После бурной первоначальной реакции он сильно замкнулся в себе, практически перестав с кем-либо общаться. Как Диана не старалась достучаться до ученого, у нее не получилось. Никто из команды и не думал осуждать астрофизика, понимая, что на его месте мог оказаться любой из них. Однако Фриц стал судьей себе сам. В одну из ночей, когда уставшие от напряженных работ люди забылись крепким сном, Шварцман, умудрившись перенастроить автоматику шлюзования, незаметно проскользнул в малый шлюз, заблокировав за собой внутренний люк. Да так, что вахтенные никак не смогли ему помешать. После чего покончил с собой, выбросившись в открытый космос без скафандра. В предсмертном послании Фриц попросил прощения у товарищей, объявив, что больше не считает возможным расходовать на свое существование воздух корабля.
Его смерть ввергла всех в состояние глубочайшей печали, после чего Диана еще больше ускорила подготовку. Наконец этот день настал – первой в капсулу легла Уна. Затем люди под пристальным надзором врача вводились в ГС один за другим согласно графику. Последней в гиперсон отправилась она сама, ее провожал капитан. …
… Корабль замер, действительно напоминая погруженную в тишину, летящую сквозь космос усыпальницу. По крайней мере, так казалось Кайлу, которому предстояло пробыть на бессменной вахте минимум четыре года. На душе было тяжко и тревожно. Он зачем-то приглушил свет в салоне, тяжело вздохнул и медленно поплыл в сторону ярко освещенной кабины. …
22
… Люди начали умирать примерно через год, в начале весны 2388-го. Первой не стало Уны Киро, затем космолога Франсуа Бодера. Оба погибли во сне от внезапной остановки сердца, с промежутком в несколько дней. Рина с Кайлом не сумевшие ничем помочь, вне очереди разбудили Диану. Но и та мало что смогла сделать. Состояние почти всех спящих было на грани, а более точно она сказать не могла из-за примитивности доморощенного оборудования. Когда доктор закончила обследование спящих, они втроем собрались в кабине управления.
- Ну что скажешь, Диана? – угрюмо осведомился Кайл. У него отросли длинные волосы и спутанная борода, придававшие капитану мрачный, диковатый вид.
- Если кратко, то люди продолжат умирать. Системы я никакой выявить не смогла. Уна – спейсер, Франсуа – с Земли, оба были молоды и здоровы. Тем не менее, это случилось именно с ними. Кто и когда станет следующим, сказать совершенно невозможно – вымученно ответила врач.
- Что до меня, то я больше в этот гроб не лягу – уверенно заявила Рина.
- Диана, если мы откажемся от гиперсна, то какие шансы у двенадцати оставшихся человек дотянуть до Нептуна? – спросил Кайл.
- Практически никаких, даже если все будут мало двигаться. На сколько точно хватит воздуха я не знаю, требуются новые расчеты. Так что решение принимать тебе, капитан. В рубке повисло тягостное, напряженное молчание.