… Тарийские генералы воспитывались в тесных рамках жесткой властной пирамиды, крайне забюрократизированной и неповоротливой по своей сути. Такая система опирается на безусловное и что самое главное, БЕЗДУМНОЕ подчинение, вырабатывая в исполнителях инстинктивный страх принятия любых самостоятельных решений.
Она неминуемо душит на корню любую инициативу, мало-мальски расходящуюся с генеральной линией. Линией, каковая не могла быть подвергнута даже малейшему сомнению, ибо, как известно, была обозначена самим Всемогущим через проводника воли его – Халифа. Не знать такой простой и очевидной истины (убедительно доказанной самой передовой в мире тарийской наукой) могли только необразованные дикари или злобные предатели. Не теми ни другими генералы быть не желали, так как попасть в лапы подручных Тамруза боялись намного больше, чем, собственно говоря, противника. В подобных условиях вполне естественное стремление любого настоящего военного уберечь свои войска от бессмысленной бойни, сохранить личный состав с техникой, у тарийского генералитета если и не отсутствовало вовсе, то точно находилось на последнем месте. Ведь основная доктрина непререкаема: бить врага на его территории, непрерывно и победоносно наступая. Наши доблестные багатуры (богатыри), ведомые великой идеей, с легкостью должны побеждать безыдейных, бездуховных неверных. Их не смогут спасти всякие там технические выпендрёжи, на самом деле и не существующие вовсе, ибо, как известно, являются мифом лживой вражеской пропаганды. И вообще с нами Всемогущий! Видимо поэтому, самое первое прибывшее на север "подкрепление" состояло вовсе не из танковых дивизий или срочно необходимых систем ПВО. Это был целый десант офицеров по идеологии в компании многочисленных следователей из политической полиции. Что тут же развеяло у генералов все сомнения насчет наступать или нет! Между тем, настоящие военные резервы еще только вышли на марш, а ведь им предстояло преодолеть не менее трехсот километров. Но испуганное командование северной армией (пока еще сохранявшей боевой порядок, несмотря на огромные потери) погнало свои войска в наступление, не дожидаясь прибытия резервов.
"План Сунь-Цзы" учитывал все это заранее, поэтому намерения тарийцев не составляли никакой тайны для конфедератов, облегчая им дальнейшие действия. Им удалось скрытно сосредоточить на пути противника сильнейшую группу армий "Румыния" значительно превосходящую противника в технике с личным составом, превосходно обеспеченную воздушной поддержкой. В общем, когда тарийцы относительно спокойно продвинулись вперед на 50 километров, они вдруг неожиданно для себя обнаружили противостоящую им мощную военную силу. Но увы, что-либо предпринимать было уже поздно. Лавина тарийских войск слишком разогналась и уже не могла ни остановиться, ни произвести маневр. Конфедераты ринулись вперед, стремительно сближаясь с противником вплотную, на дистанцию ведения огня прямой наводкой.
Завязалось крупнейшее встречное сражение танков и супертанков. Конфедераты вытащили из рукава очередной козырь, явив миру первый случай массового применения новейшего наземного рельсового оружия. Установленные на БСМ рельсотроны вели огонь снарядами весом всего в пять килограммов, но разогнанными до скорости 6 – 7 километров в секунду. Кинетическая энергия подобного снаряда сравнима с энергией тяжелого самосвала, нагруженного под завязку и столкнувшегося с бетонной стеной на скорости в 100 км\ч. Даже лобовая защита тарийских БСМ не могла противостоять такому оружию. При попадании снаряд легко прошивал броню, превращаясь в процессе в пучок высокотемпературной плазмы, испаряющей все на своем пути. Расширяясь уже внутри машины, он не только порождал сокрушительную ударную волну, убивающую все живое, но и служил причиной обширных возгораний внутри работающих на дизельном топливе огромных машин …
… Конфедераты одновременно со встречным ударом в лоб нанесли не менее сильный удар по правому флангу тарийцев, прижимая тем самым армию Север к морскому берегу. Размах этого первого (но далеко не последнего) крупного сражения поражал воображение. Зарево, стоящее над полем битвы было отчетливо видно за десятки километров не только ночью, но и днем, соперничая с ярким светом солнца. Непрерывный гул разносился на сотни километров, докатываясь рокочущими волнами вплоть до Босфора. Тарийцы сражались храбро, во многих случаях героически и самоотверженно, поскольку их боевой дух оставался пока еще сильным. Однако выстоять против такого великолепно спланированного, неожиданного удара превосходящих сил противника они не смогли. В течение недели непрерывных боев их войска оказались прижаты к берегу Черного моря, затем рассеяны и по большой части уничтожены. Истерзанные остатки некогда грозной армии Север, бросая технику со снаряжением, обратились в хаотичное бегство, по пути подвергаясь беспрерывным авиационным налетам. У Конфедерации появились десятки тысяч первых пленных …
… Вдохновленное успехами первых дней войны, пребывавшее в победоносной эйфории верховное командование Толитарии не смогло правильно и вовремя среагировать на столь внезапное и радикальное изменение характера боевых действий. Это было вполне прогнозируемо в условиях, когда не только слово "ОТСТУПЛЕНИЕ" но само понятие "ОБОРОНА" находились под запретом, за одно употребление которых можно было жестоко поплатиться.
Поэтому Ставка Халифа вместо того чтобы принять адекватные меры, разразилась шквалом бестолковых, часто противоречивых указаний, вносивших еще большую сумятицу в начинающийся хаос. Истеричные приказы о контратаке противника всеми средствами (которых на самом деле даже приблизительно для этого не хватало) наносили не меньше вреда собственным войскам, чем вражеские бомбы с ракетами. И только начавшиеся массированные удары с воздуха по тылам, в том числе и по штабным структурам самой Ставки привели к горькому осознанию истины. Однако время уже было безнадежно упущено. Срочно вызванное с Толитарии подкрепление еще только начинало скапливаться на восточной стороне босфорских тоннелей. Досконально изучившие психологию и менталитет тарийской верхушки конфедераты на это и рассчитывали, стремительно развивая наступление с севера, постоянно направляя в прорыв все новые и новые части.
К концу октября 2097 года передовые подразделения левого фланга армейской группы "Румыния", сметая все на своем пути, вышли к Босфору. К этому моменту конфедераты сформировали из ее войск сплошную, неумолимо продвигающуюся вперед линию фронта.