… Стивен хотя и находился в условной группе риска как стопроцентный "планетник", стабильно показывал прекрасные результаты по адаптации, чем немало радовал медицинское начальство (знала бы Рут о его жульничестве с медкартой!). Все знали, что Харкли являлся сугубым выходцем с Земли, и вроде бы такое многомесячное пребывание в космосе его должно было угнетать, как уже начало угнетать, таких же как он "чистых планетников", коих во всей экспедиции насчитывалось человек сорок. Однако практика уверено опровергала теорию. Вообще говоря, космос не переставал восхищать Стива, а от былых страхов не осталось и следа. Пузырьки с таблетками, выданные ему тайком перед стартом семейным доктором Абдуллой Фархатом так и остались валяться нераспечатанными на дне дорожной сумки. Когда началась сборка оборудования, сначала тоже все шло неплохо. Стив прекрасно справлялся с нагрузками, сам непосредственно участвуя в работах снаружи корабля. Он вполне освоился с работой астромонтажника и даже весьма лихо научился управляться с монтажными перчатками.
Под таким непритязательным названием скрывалось на самом деле сложное биомеханическое устройство, официально именовавшееся – монтажные нейроконтактные манипуляторы (МНМ). Однако все их называли просто монтажными перчатками. Они действительно напоминали перчатки, надеваемые на руки вместо обыкновенных от скафандра, только вместо пальцев у них была сложная система манипуляторов. Устройство управлялась непосредственно нервной системой человека, при посредничестве мощного сопроцессора, являясь как бы продолжением руки. Сами биомеханические пальцы, будучи многосоставными, при известной сноровке могли выполнять точнейшие манипуляции и в то же время были способны развивать очень приличные усилия, поскольку снабжались сервоусилителями. Управляться с такой техникой являлось делом не из простых, требуя большого умения. Стивен, как и все, во время подготовки проходил начальный курс обучения, но только он один достиг в этом деле достаточного профессионализма. Из-за чего даже удостоился похвалы Отто Штерна, главного инженера научной части экспедиции, оказавшись допущенным к самостоятельным работам, в то время как остальные ученые работали в основном на подхвате у штатных астромонтажников.
На фоне общей запарки успехи в сборке Греты, которая почти не отставала от графика, снискала молодому Харкли (слишком молодому, по мнению многих) известную популярность. Можно сказать даже некоторую зависть, особенно среди более маститых ученых, таких же, как он руководителей среднего звена по отдельным направлениям исследований. Однако простодушие, отсутствие какого либо снобизма, а самое главное, отзывчивость Стивена, никогда не отказывавшегося помочь коллегам на их участках, несмотря на собственную загруженность или усталость, снискали ему известный авторитет, как среди рядовых сотрудников, так и начальства.
Кроме всего прочего молодой начальник неожиданно для всех (в том числе и для себя самого), проявил недюжинные управленческие таланты, с максимальной эффективностью организуя любой рабочий процесс. Раньше Стивен трудно сходился с людьми, что вообще-то было и немудрено, поскольку работа под началом Вильгельма Кукселя, превратившего научный коллектив из в принципе неплохих людей в настоящий змеиный клубок, мягко говоря, не предполагала особо доверительных отношений между коллегами. Лично для Стивена все эти перемены означали куда большее. Исчезли, ушли глубоко в подсознание былые комплексы неудачника, вечно предпочитающего спрятаться от трудностей, нежели преодолеть их, стесняющегося принимать решения или настойчиво отстоять свою точку зрения. Куда-то пропали привычная нерешительность, а также дурная привычка в любом вопросе, прежде всего, думать не о деле, а о том, что скажут или не скажут окружающие. Если бы отец и Рон присутствовали на борту, они бы глазам своим не поверили, насколько преобразился младший Харкли, превратившись в решительного, уверенного в себе человека. Вне работы у Стивена почти со всеми учеными сложились прекрасные ровные отношения. Некоторые его сторонились, но то были сами по себе замкнутые люди.
Но вот с кем он по настоящему подружился, так это со своим бывшим попутчиком по спейсшоту, вторым помощником капитана командором третьего ранга Кайлом Лумом. А уже благодаря последнему перезнакомился с остальными военными, безо всяких проблем вписавшись в их общество. Таким образом, Стивен, проводящий на "военной половине" корабля немалую часть личного времени, особенно в первые месяцы полета, оказался явным исключением из поведенческой модели врача миссии. В свободное от службы и работы время они часто засиживались в каюте Кайла, где резались в шахматы или трехмерное го. Во время посещения виртрела ребята соревновались в боевом симуляторе космических истребителей, где Стивен даже пару раз победил. Кайл, конечно же, поддался. Но не только для того чтобы подбодрить друга. У него наличествовали свои резоны (о которых Стив даже не догадывался) не демонстрировать мастерство боевого пилота уж так наглядно. Постепенно Стив благодаря другу, более-менее наладил отношения с большей частью военного персонала, чему немало способствовали совместные посещения бара на военной половине.
Когда "Искатель" пересек орбиту Плутона, на корабле устроили праздник посвящения новичков, закончившийся дружеской пирушкой гражданских с военными. Данная традиция восходила из древних времен праздника Нептуна на морских судах, когда посвящали людей, впервые пересекающих земной экватор и была похожа на нее в том плане, что новичков бросали в воду. На корабле для этой цели послужил бассейн. Все действо называлось схоже – праздником Плутона.
Вообще-то именно аквазона являлась одним из тех немногих мест, где люди из разных частей экипажа соприкасались, поэтому командование всячески поощряло ее посещение, надеясь, что между военными и штатскими смогут завязаться более тесные контакты. Стив, пропадая на военной половине, завел кучу знакомств. А те положительные качества, в том числе простота в общении, которые проявились у него в последнее время, немало этому способствовали. Также как внезапно прорезавшаяся горячая, почти детская любознательность ко всему, что касалось самого корабля и вообще службы в военном космофлоте.