Внутреннее пространство Икара делилось всего на три отдельных части – кабина управления, главный жилой модуль (он же салон) и машинное отделение. Плюс два шлюза – на носу и корме.
Штатный отсек для экипажа, а также переборка между пассажирским салоном и грузовым отсеком были демонтированы, образовав одно большое пространство самой распространенной во Внеземелье цилиндрической формы. Только без пассажирских палуб и обычных противоперегрузочных кресел, положенных орбитальному челноку.
В условиях ускорения получившийся салон превращался в пятидесятиметровую башню, где вершиной являлась кабина, а основанием переборка, отделяющая машинное отделение.
В результате, всей команде пришлось шесть суток ютится на этой переборке диаметром в пятнадцать метров, ставшей "полом". Возле нее на стенах к тому же размещались три здоровущих гидробокса с водорослями, нависая над головами как сталагмиты.
Большую часть объема жилого модуля занимала буйная мешанина блоков различной аппаратуры, тянущихся во всех направлениях магистралей, жгутов кабелей и вообще непонятно чего, живо напоминая интерьер самых первых орбитальных станций четырехвековой давности. Относительно свободной оставалась только некоторая зона по продольной оси салона.
Все это, похожее на странные техногенные джунгли хозяйство крепилось так сказать на "честном слове" (за исключением массивных гидропонных баков), что вполне устраивало при отсутствии веса, но не очень-то соответствовало даже всего лишь четверти земного тяготения. Поэтому экипажу приходилось лазить вверх-вниз по специальным скобам, образующим лестницы, постоянно что-то закреплять, подкручивать, подвязывать и так далее, прыгая в этих зарослях как приматы, живущие в кронах деревьев. …
3
… Да уж, Икар не только не был Рио-де-Жанейро, выражаясь языком классиков, но явным образом не мог предоставить условия даже приблизительно похожие на "Искатель". Отсюда крейсер казался самым фешенебельным в мире круизным лайнером. Теперь ни у кого не поворачивался язык называть свое бывшее обиталище консервной банкой. Уж если что и можно было считать такой банкой, так это самого Икара, с жилым пространством длиной в пятьдесят и диаметром пятнадцать метров с одним санузлом на всех. Причем вихревой душ, привычный даже на самых маленьких кораблях вроде какой нибудь ржавой баржи-водовоза из Пояса, в это понятие не входил.
Но что делать, теперь шаттл стал домом на долгие годы - приходилось НАЛАЖИВАТЬ жизнь.
В наступившей невесомости, икаровцы растащили свои капсулы ИСМ (индивидуальное спальное место) по всему объему салона, стараясь закрепить их в наиболее укромных местах. ИСМ от Доры Рут (именно она их сконструировала), сделанные из гибкого пластика, представляли собой нечто промежуточное между большим спальным мешком и крохотной надувной палаткой. Внутри имелся источник света, а также крепления с кабельными разъемами для ИВОСа с микромом. В двойные стенки нагнетался воздух, и в надутом состоянии такая капсула разительно напоминала яйцо. Кроме того ее можно было объединить еще с одной, как например сразу сделали Ава со Стивеном. Почти все пространство бывшего грузового отсека занимала водорослевая ферма из трех баков расположенных по окружности. Они булькали и урчали своими механизмами, создавая тихий, но постоянный шумовой фон, каковой будет сопровождать людей весь полет.
Однако каким никаким, но Икар все-же являлся автономным космическим кораблем, свершающим полет ни где-нибудь, а в межзвездном пространстве. Значит, выживание находящихся на борту людей полностью зависело от надежности функционирования его систем. Поэтому все они стали не пассажирами, но настоящим экипажем.
Капитан Кайл Лум установил пять вахтенных смен по три человека, из расчета в две четырехчасовых вахты в сутки на каждого. В силу небольших размеров челнока и рутины инерциального полета одного постоянно бодрствующего дежурного было вполне достаточно.
Кроме того дел хватало и помимо несения вахт. В связи с примитивностью системы астронавигации, Ава с Кайлом с двумя-тремя помощниками отдельным порядком занимались астрономическими наблюдениями и вычислениями, контролируя курс. Экипаж постоянно ухаживал за своей маленькой гидропонной фермой, так как многое из того что на "Искателе" в этом плане было автоматизировано, здесь приходилось делать вручную. Установленные графики многочисленных проверок и обслуживания узлов с агрегатами как внутри шаттла, так и снаружи, выполнялись неукоснительно.
Памятуя о давнем происшествии едва не стоившем жизни Аве со Стивеном, любой выход в открытый космос из совершенно банального в космическую эру события, превращался в целое мероприятие. Как допустим, периодический "выброс мусора" (процесс просто забыли автоматизировать, когда строили корабль) - выкидывание упаковки с отходами уже не подлежащими переработке.
Во-первых, выход совершался как минимум двумя людьми, в обязательном порядке прикрепленными к корпусу челнока страховочными тросами, а во-вторых, контролировался из кабины. Ведь случись что, Икар не сможет совершить достаточно быстрый маневр, чтобы подобрать оставшегося за бортом. Так что понятие "потеря в пространстве" теперь означало верную смерть и все это понимали. Постоянно мониторя жизненные показатели членов команды (со специально оборудованной консоли, заменяющей судовой медцентр) врач корабля Диана Осборн неукоснительно заставляла каждого, без исключения, не менее двух часов в сутки проводить на спортивных тренажерах.
И конечно, кроме выполнения непосредственных служебных обязанностей или нехитрых развлечений, типа просмотра голофильмов, икаровцы, будучи не только подлинными учеными, но и патриотами всего человечества, отдавали большую часть времени продолжению исследований по Проблеме Пришествия. Шаттл вез полновесную электронную копию работы проделанной на "Искателе", размещенную на большом количестве носителей информации, хранящихся в крепчайшем несгораемом контейнере. Так что все данные имелись. Только вот аппаратные возможности компьютеров шаттла, не шли ни в какое сравнение с "Самсоном", оставшимся на "Искателе".