После Церерской битвы во всем секторе вообще не было зафиксировано ни одного случая нападения пиратов на орбитальные объекты или большие грузопассажирские корабли. Даже разбой на беспилотных трассах спейсшота, раннее широко распространенный, сильно сократился.
Это было совсем неудивительно, поскольку реформированный под руководством Такера Космический Патруль, уверенно теснил пиратов, повсеместно вышвырнув их корабли в пределы внешних планет Солнечной системы, а затем еще дальше …
… Ава с отцом, покинув свой двадцать третий КЖК, где все напоминало Марко о Виктории и погибших друзьях, переехали в одно из новых астропоселений "Цереру-71". А уже там Марко, получивший солидную сумму компенсационных и наградных денег как ветеран Цереры (это звание утвердили официально) купил просторный жилой модуль.
Ава Орино, несмотря на пережитое и отсутствие материнской опеки обладала незамутненной, очень чистой душой и росла на редкость доброй, ласковой и отзывчивой девочкой, снискав уважение не только у школьных учителей и большинства одноклассников, но также у соседей по жилому блоку уровня (понятие аналогичное определению "квартал" в земных городах). Несмотря на старые как мир психологические особенности детского и подросткового периода, у Авы почти не было ни конфликтов, ни врагов. Однако у всего хорошего в абсолютном большинстве случаев обязательно имеется свой антипод. Появился он и в маленькой, осиротевшей семье Орино. Получилось так, что своими редкими душевными качествами Аве приходилось хоть как-то компенсировать поведение своего отца, с некоторого времени радикально изменившееся, и надо признать далеко не в лучшую сторону.
Во-первых, его эмоциональный темперамент от спокойного, почти флегматичного, явно сдвинулся в сторону холерического. После войны Марко стал заносчивым, желчным, временами раздражительным до приступов неконтролируемого буйства, в свою очередь сменявшимися периодами мрачной нелюдимой апатии. Окружающий мир все больше вызывал в нем яростное неприятие, переходящее в злобу. В отличие от своей юной дочери, которую все окружающие (что сверстники, что взрослые) любили за доброту и кроткий нрав, герой войны умудрялся на ровном месте перессориться со всеми, кто только не попадался ему на пути. Он бросил работу, бездельничал (благо банковский счет позволял ему некоторое время не заботиться о хлебе насущном), а также стал много пить, постоянно пропадая в увеселительных заведениях различного рода. Там Марко частенько затевал ссоры с драками, зачастую оканчивающиеся физическим ущербом как для него самого и его оппонентов, так и сопутствующими повреждениями находящегося вокруг имущества. Такое "веселое" времяпровождение вскоре сделало отставного ветерана частым гостем полицейского управления уровня и заодно ощутимо било по финансам. Подобные выходки отца привели к тому, что вся местная полиция прекрасно знала Аву, которая в любое время суток немедленно мчалась вызволять отца, когда его задерживали за очередной дебош. Кстати, именно благодаря этой мягкой милой девочке-подростку у полицейских просто не поднималась рука всерьез наказывать Марко. Поэтому ему многое сходило с рук. Несмотря на все происшедшие с ним метаморфозы Марко дочь сильно любил. Она осталась, наверное, единственным человеком на свете к кому он относился с настоящей нежностью. Только она одна могла с ним совладать в любом состоянии, что в немалой степени способствовало относительно терпимому отношению стражей правопорядка, сразу же вызывавших Аву, как только ее отец опять где-нибудь изволил набедокурить. В общем, порой было не совсем понятно, кто кого воспитывает – отец дочь или дочь отца. Совсем еще не старый, финансово обеспеченный, окруженный героическим ореолом (правда изрядно потускневшим из-за времени и определенных событий), Марко так и не нашел себе спутницы жизни. Все его немногочисленные романы носили эпизодический характер, заканчиваясь обычно через несколько дней после начала. Стоит заметить, что и сам Марко не особенно-то задавался поиском постоянных отношений.
Во-первых, для него из всех встреченных им женщин никто не мог даже близко сравниться с Викторией, с потерей которой он за прошедшие годы так и не смог до конца смириться.
А во-вторых, его на этом пути сразу останавливала мысль об Аве, поскольку Марко считал, что сам факт появления в их жизни посторонней женщины может не понравиться дочери.
Хотя справедливости ради стоит также отметить, что в силу невыносимого характера, пару ему могла бы составить разве только что святая. Однако если быть справедливым до конца, все-таки можно было утверждать, что эти негативные изменения происшедшие с в общем-то, спокойным добродушным парнем, каким являлся Марко до войны, возникли не совсем уж просто так. Дело здесь состояло далеко не только и не столько в том тяжелейшем посттравматическом стрессе, полученном сугубо гражданским человеком в результате пусть короткой, но жуткой по своему накалу битве, за несколько считанных дней отнявших дорогих его сердцу людей. Проблема укоренилась в одном, но очень серьезном, существенно повлиявшим на всю его дальнейшую жизнь поступке, случившимся уже после наступившей победы. А именно – в безжалостном расстреле двух сдавшихся в плен пиратов. В тот несчастливый день подоспевшие очевидцы и видеокамеры наблюдения, зафиксировавшие кровавое действо, разыгравшееся между штабелями контейнеров на погрузочной площадке, неопровержимо засвидетельствовали о совершении военного преступления по законам 24 столетия. На отснятых кадрах с неопровержимой ясностью было четко видно, что капрал Орино стрелял уже после того как бандиты бросили оружие и подняли руки.
Во время боев он действительно проявил себя как герой, даже по меркам профессионального космодесанта. Об этом в один голос безапелляционно свидетельствовали все оставшиеся в живых сослуживцы и командиры, опрошенные в ходе дознания. Именно эти обстоятельства подвигли молодого следователя Патруля быстро замять дело, списав происшедшее на состояние аффекта, что, по сути, было чистой правдой, но не очень правильно с точки зрения процедуры и закона.
Таким образом, лейтенант Иван Варма, следователь отдела дознания второго космофлота оказал Марко неоценимую услугу, избавив его от публичного позора и уголовной ответственности, а членов трибунала от вынесения решения по большей части не соответствующего их внутренним убеждениям.