Последующие поиски по закромам также ни к чему не привели – устройство пропало. Количество упоминаний Фрелга, Мертвых звезд всех вместе и по отдельности, а также целой палитры других всевозможных ругательств, в произнесенной по этому поводу эмоциональной речи, превысило все пределы свойственные обычно сдержанному Сергею.
Даже те из его подчиненных, которые знали главного инженера еще до полета, были немало поражены изощренной цветистостью выражений ярко и с большим чувством разнообразившими необыкновенно длинный монолог их начальника, произнесенного над вскрытым контейнером. Более того, вскоре выяснилось, что на корабле СТРАННЫМ образом отсутствует все, из чего даже теоретически можно было бы попытаться соорудить передатчик необходимой мощности! Упавший духом Сергей уже докладывал капитану о полной неудаче, когда до них дошло потрясающее известие, что проблема разрешилась совершенно неожиданным образом. Саид Альфрад - рядовой специалист по астромонтажу из бригады техобеспечения астрофизиков, по собственной инициативе облазивший все закоулки грузовых трюмов корабля внезапно всех осчастливил, разыскав нужное устройство. Причина оказалась до невыносимости глупой. Кто-то перед началом полета просто перепутал контейнеры и поэтому искомый блок оказался в совершенно другом трюме, среди ЗИПа к ходовым плазмогенераторам. Стеснительно улыбающийся Саид, скромно принимавший бурные поздравления личного состава инженерной службы, измученного долгими поисками, на некоторое время даже стал героем дня.
Теперь у капитана, стоявшего перед нелегким выбором между плановым продолжением миссии или сворачиванием большей части исследований по Эриде и скорейшего прокладывания курса к Земле (поскольку это вытекало из общих правил космической навигации при полной потере связи), руки оказались развязанными.
Техническая бригада под личным руководством главного инженера быстренько смонтировала нужную конфигурацию и отправила донесение в ЦУП. Как и предполагалось, через тридцать секунд работы вся система сгорела, включая аппаратуру связи одного из шаттлов. Но дело было сделано. На Землю ушел сжатый специальной программой информационный пакет, где сообщалось, что "Искатель" благополучно вышел к Эриде, приступив к выполнению завершающего этапа миссии. Что у них все в полном порядке, за исключением конечно, связи с домом, которой теперь не будет вплоть до возвращения корабля. В общем - просьба не волноваться, в помощи не нуждаемся и все такое прочее. Сообщение дошло. Вскоре связисты корабля убедились в этом, приняв на свою самодельную антенну ответ из ЦУПА, разрешающий продолжение миссии с пожеланиями всяческих удач.
Реакция гражданских на происшествие, лишившее их не только долгожданного общения с родными и близкими, но и возможности служебного обмена информацией со своими научными центрами на Земле оказалась на удивление СПОКОЙНОЙ. Ибо они были очень увлечены другими делами.
Сами ученые, проведя в дальнем космосе столько времени уже никак не могли считаться теми "планетными чайниками" взошедшими на борт корабля целых два года назад. Но это обстоятельство играло в данном случае далеко не главную роль. Бесконечная в своем многообразии Вселенная опять преподнесла людям удивительные сюрпризы, изучение которых тут же захватило пытливые умы.
Еще только при приближении "Искателя" к орбитальному пространству Эриды – карликовой планеты, не уступающей по размерам Плутону (а массой даже превосходящей его почти на треть), открытия посыпались одно за другим.
Кроме известного до этого, достаточно большого по размерам спутника Дисномии диаметром в 150 километров, у планеты обнаружилось еще три маленьких, самый крупный из которых тут же окрестили Цербером (трехголовый пес из греческой мифологии), из-за трех характерных выпуклостей на его северном полюсе.
Больше всего поражала сама Эрида. Она полностью изменила представление о себе как об унылом, заледеневшем при средней температуре в минус 250 градусов планетоиде, припорошенном коростой замерзших газов, на котором ничего не происходит миллиарды лет. Хотя в принципе, мнение об удаленных ледяных объектах пояса Койпера, как об абсолютно статичных мертвых небесных телах, итак уже давным-давно было развеяно на примере того же самого Плутона, Эрида в геологическом смысле оказалась еще "живее"!
Солнце с такого расстояния уже не выглядело просто самой крупной звездой, а смотрелось хоть и крохотным, но вполне различимым горячечным диском. Он, добавляя свой свет к сиянию мириадов звезд, создавал на Эриде что-то наподобие плотных густых сумерек.
Ландшафт планеты оказался удивительно разнообразным. Здесь существовали обширные, сильно гористые районы с глубокими ущельями и высокими скалистыми пиками, состоящими из настоящей скальной породы, а не водяного льда, как на других подобных объектах. Протяженные долины тянулись к экватору из пересеченных областей на южном полюсе планеты. На Эриде вообще обнаружилось намного меньше воды (хотя определенное ее количество в виде крепчайшего льда, все же присутствовало), чем предполагалось раннее по аналогии с другими плутоидами. Налицо также было аномально малое число метеоритных кратеров. Что неопровержимо свидетельствовало о том, что поверхность планеты жива, динамична и меняется со временем. Главенствующими цветами на Эриде были все оттенки серого, что сильно отличало ее от того же самого Плутона, щедро покрытого т0линами (органические молекулы самопроизвольно образующиеся в естественных условиях из простых веществ, при наличии энергии), придающими тому розовый и красновато-коричневые цвета. Подобная органика на Эриде тоже присутствовала, но в гораздо меньших количествах. Она имелась только на более темных участках поверхности планетоида, которые в свою очередь, соседствовали с очень светлыми и очень плоскими областями, занимающими огромные площади. Это чередование столь отличающихся между собой районов настолько напоминало по своей структуре темные материки и светлые моря (в отличие от Земли, где из космоса океаны смотрятся наоборот темнее суши), что их за глаза так и стали называть. Самым поразительным оказалось, что ученые оказались в этом правы намного больше, чем можно было бы ожидать.